веди
после занятий мы шли домой. Боль не давала понаслаждаться чем-либо, хотя бы погодой. Дело, может и не в боли было,
она не кажется мне столь острой, скорее дискомфорт.
Саша сказала:
- Сейчас меньше всего мне хочется идти.
- Ты хочешь, чтобы мы поехали?
- Нет. Просто ходить не хочется.
Я задумалась, чего хотелось бы мне:
- Ох, мне ни идти не хочется, ни сидеть, ни лежать, ни стоять, ни есть. Ничего не хочется. Только на время в небытие.
И я представила, как это чудесно - умереть на полчаса. Конечно, это можно заменить сном, но сон тоже что-то в себе содержит, его что-то предваряет.
ну дома, конечно, я уснула. Едва вытерпев эту вечную очередь в супермаркете, наш медленный лифт и заклинивающий замок в двери, я скушала таблеточку и провалилась... Какое наслаждение...
Когда я вырвалась из сна, Саша уже ложилась спать.
она не кажется мне столь острой, скорее дискомфорт.
Саша сказала:
- Сейчас меньше всего мне хочется идти.
- Ты хочешь, чтобы мы поехали?
- Нет. Просто ходить не хочется.
Я задумалась, чего хотелось бы мне:
- Ох, мне ни идти не хочется, ни сидеть, ни лежать, ни стоять, ни есть. Ничего не хочется. Только на время в небытие.
И я представила, как это чудесно - умереть на полчаса. Конечно, это можно заменить сном, но сон тоже что-то в себе содержит, его что-то предваряет.
ну дома, конечно, я уснула. Едва вытерпев эту вечную очередь в супермаркете, наш медленный лифт и заклинивающий замок в двери, я скушала таблеточку и провалилась... Какое наслаждение...
Когда я вырвалась из сна, Саша уже ложилась спать.